Война и мир 

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПЛЕНА ВОЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

Двенадцать лет прошло с тех пор, как последний советский полк пересек границу Афганистана. На войну после этого, как известно, наших мальчишек посылать не перестали. События в Дагестане, Северной Осетии, Приднестровье, Таджикистане, Абхазии продолжили ее кровавую летопись. Уже шесть лет идет война в Чечне. Россия продолжает терять в ней самых лучших своих людей. И даже те, кто остался жив и вернулся домой, травмированы войной навсегда. Душевные раны не дают им по-настоящему войти в ритм мирной жизни. "Потерянное поколение" - понятие, рожденное еще войной 1914 года, все также актуально и сегодня. 

В России известные психологи, социологи, врачи давно говорят о необходимости выделения из государственного бюджета средств на целевую реабилитационную программу для людей, прошедших войну. Молодые мужчины не в состоянии самостоятельно адаптироваться в реальном мире, испытывая массу проблем со здоровьем. И если даже их обошли стороной ранения и травмы, то психологическое равновесие нарушено почти у всех. С 1936 года в мировой медицине начали употреблять такой термин, как посттравматический синдром, выражающийся в комплексе различных невротических проявлений на внешние стрессорные раздражители. Его еще называют синдромом войны или синдромом ответа. Лечится он не одномоментно. Нужен не один год, чтобы вывести человека из шокового состояния, заставить себя забыть о пережитых ужасах. 

Бессонница, необъяснимая тревога, агрессивность, замкнутость - качества, которые наблюдаются у любого человека в минуты депрессии, у людей, вернувшихся с войны, приобретают гипертрофированные формы. Без специального лечения синдром способен привести к необратимым последствиям в психике. Подобные депрессии могут продолжаться годами, не давая человеку вести полноценную жизнь. Эта проблема многогранна, так как касается в первую очередь человеческой души и потому требует детального, не разового обсуждения. Ведь ребята приходят с войны с массой проблем экономического, морального, психологического плана.... А сейчас, когда одно "чеченское" поколение, фактически сменив "афганское", повторяет их судьбу, проблемы социальной и психологической адаптации опять встают в полный рост. Теперь уже в адрес "чеченцев" звучат нелепые обвинения от некоторых представителей гражданского населения: "А мы вас туда не посылали", "Водку пили да "бабки" бешеные за просто так получали". Теперь они обивают пороги чиновничьих кабинетов для того, чтобы получить компенсацию за ранения и так называемые "боевые". 

"ЧЕЧЕНСКИЙ" СИНДРОМ 

Военное поколение 90-х многолико - здесь и безусые мальчики, и взрослые, самостоятельные мужчины. Каждый из них переносит войну по-разному. Еще совсем юным война приносит одни разрушения. Неверие в Бога порождает пессимизм. "Живете как в аквариуме", - говорят они. 

Для других война становится своеобразным наркотиком, из которого они черпают силы и стимул для дальнейшей жизни. "Только там мы чувствуем себя нужными, делающими настоящее мужское дело, - говорят они. - Мы - профессионалы и можем спасти жизнь многим мальчишкам". Профессиональные военные, как показывает жизнь, легче справляются с синдромом войны. Орские омоновцы в том числе. У некоторых из них на личном счету до 5-7 командировок. 

Фарида Уразалина, психолог ОМОНа: 

- У нас за все семь лет существования отряда не было зафиксировано ни одного случая посттравматического синдрома. Но объясняется это в первую очередь не эффективной психологической работой. Я вообще считаю, что говорить о проведении реабилитационного курса по всем правилам для каждого сотрудника не имеет смысла, когда нет средств на самые элементарные вещи. Да, конечно, мы готовим ребят к экстремальным ситуациям. Но все-таки, я думаю, главная причина того, что омоновцы переносят месяцы командировок достаточно безболезненно (правда, настолько, насколько это вообще возможно), заключается в специфике их службы. Деятельность ОМОНа по сути своей предполагает массу внештатных ситуаций. В силу этого в отряд и берут определенных людей - мужественных, с сильной волей, с высоким порогом стрессоустойчивости. Естественно, омоновцы - не роботы, они абсолютно нормальные люди и помощь им, конечно, требуется. Но они знают, где ее получить - в самом же отряде, от своих сослуживцев. Товарищество, чувство локтя - это и спасает. К тому же традиции семейственности, заложенные в отряде, во многом определяют их эмоциональное состояние. Ребята знают, что пока они на войне, об их семьях позаботятся, тылы прикроют, а главное - их всегда ждут и любят. 

Посттравматика наблюдается у сотрудников райотделов, которые едут в Чечню в сборных отрядах. Из разных служб, городов, плохо знающие друг друга, они на первых порах разобщены. К тому же зачастую во главе подобного отряда ставят "чужое" командование (так, в последней командировке орскими милиционерами в Урус-Мартане командовали офицеры из Пензы), что не добавляет людям чувства защищенности. 

Тревожные, мнительные, подавленные, с таким душевным багажом приезжают мужчины с войны домой, где, бывает, пережитый стресс только усугубляется неправильным поведением домочадцев. В первые месяцы мирной жизни человека ни в коем случае нельзя посвящать в многочисленные бытовые вопросы, требующие "немедленного разрешения". Он не должен знать о том, что сын по химии "двойку" получил и денег на сапоги не хватает. Только любовь и забота обязаны исходить от родных. Но если все так и было, то о многих проблемах здесь речь вообще бы не шла. Посудите сами. В практике психологов встречаются совсем дикие случаи, когда жена заявляет еще не отошедшему от военной жизни мужу: "Вот, я три месяца на себе семью тащила, теперь твоя очередь. Хватит, нагулялся! Напьянствовался!". Обвинения в изменах, материальной несостоятельности толкают мужчин на самые отчаянные поступки, благо почва для их возникновения уже подготовлена, так как многие возвращаются с войны с абсолютно иным мировоззрением. 

(Продолжение...)