Эхо войны 

ПОСЛЕДНИМИ ИЗ АФГАНА УШЛИ ПОГРАНИЧНИКИ 

Сегодня - особый день для всех, кто в свое время в полной выкладке прошел тропами Афганистана или проехал на бронетранспортере по нашпигованным минами высокогорным дорогам этого маленького, неспокойного азиатского государства. Ежегодно 15 февраля воины-интернационалисты отмечают день вывода советских войск из ДРА. Встречаясь с сослуживцами, вспоминают смертельно опасный перевал Саланг, коварную шоссейку близ Герата и тот кровавый ночной бой, после которого от взвода осталось отделение. Первый тост - за победу. Второй - за воинское братство. Третий - молча и не чокаясь - за тех парней, кто вернулся домой в "черном тюльпане"… 

Накануне этой даты мы договорились встретиться с начальником оперативного отделения штаба орского погранотряда, подполковником В. Шейбаком, служившим в Афгане. Должность Виктора Ивановича - одна из самых хлопотных, он нужен всем - от рядового до командира! Поэтому пока Шейбак решает неотложные проблемы, листаю его альбом. На пластиковых страничках - любительские черно-белые снимки армейского фотографа. Вот женщины в паранджах, стыдливо прячущиеся от объектива. А это - восточный базар: гора фруктов и улыбающийся торговец. Мечети, кривые улочки, бородачи на ишаках… На фоне боевых машин - офицеры Советской Армии в непривычном для восьмидесятых камуфляже, с засученными рукавами, в кроссовках. Рядом - черные от загара солдаты в майках, разгружающие мины. Еще - размазанные по кадру, еле различимые в клубах густого дыма и пыли минометы и реактивные установки, изрыгающие смерть. Они работают, выжигая "духов" из ущелий каленым железом…

 - Ну что, посмотрели? - офицер наконец-то выкроил время для общения. - Это, в основном, в Мазари-Шарифе снимали - городе, на окраине которого стояла наша мотоманевренная группа. А вообще об участии пограничников в той войне знают далеко не все. Погранвойска выполняют спецзадачи и деятельность свою не афишируют. Первыми вступают в бой, последними уходят с поля сражения. Тихо - без оркестров, парадов, торжественных речей. Так и в Афгане было. 

Оказывается, дело обстояло следующим образом. В 1979 году советские войска вошли в Афганистан по просьбе правительства этой страны. Для борьбы с небольшими бандгруппами в приграничной зоне были созданы сводные боевые отряды, преобразованные затем в мотоманевренные группы. В связи с тем, что интерес к ДРА проявляли все больше стран из числа вероятного противника СССР (в ту пору использовали такой термин), возникла необходимость охраны советской границы как с территории Союза, так и с территории Афгана. На чужой земле этим занимались упоминавшиеся уже мотоманевренные группы. Сначала в них служили офицеры тех погранзастав, что находились на советско-афганской границе. Но затем командование комитета госбезопасности и погранвойск приняло решение о прохождении офицерским корпусом боевой стажировки в ДРА. На замену отвоевавшим свое пограничникам поехали их сослуживцы из разных уголков страны. Старший лейтенант Витя Шейбак к тому времени служил на Тихом океане, в курильском погранотряде, заместителем начальника по политработе. Пришел приказ - и он сменил прохладное сырое побережье великого океана на раскаленный сухой воздух далекой, неизвестной пока страны.

 - О том, что в Афганистан прибыли пограничники, тогда не знал никто, - вспоминает Виктор Иванович. - Поскольку мы должны были выполнять спецоперации, документы у нас изъяли еще в Союзе. Взамен выдали так называемый служебный паспорт. На нем было фото в гражданской одежде. Прошли таможенный контроль в Термезском аэропорту, сели на "вертушки" и 7 октября 1987 года я уже был в районе города Мазари-Шариф. Назначили замполитом минометной батареи мотоманевренной группы Термезского погранотряда Узбекистана. Никаких опознавательных знаков, свидетельствующих о том, что мы - пограничники, на боевых машинах и форме не было. Чисто внешне - стандартная армейская часть. Кстати, вот наша база. 

Собеседник показывает снимок, на котором видна неровная окружность, обозначенная на земле окопами и ходами сообщения, да еле заметные дорожки, ведущие к центру этой окружности. В середине - бугорок. Ну и база! Видя мое недоумение, Шейбак улыбается: 

- Бугорок, возвышающийся на поверхности - это вход под землю, где у нас все и находилось. И жили мы под землей. Снаружи противник видел лишь систему обороны - окопы, колючую проволоку. Сначала мне все это было в диковинку, потом привык… Боевого крещения ждал недолго. Прошла, кажется, неделя с момента моего прибытия. Разведка сообщила: в кишлак, что находится по соседству, проникла банда. Тут же сформировали бронегруппу и отправились на ликвидацию противника… 

Это был первый бой старшего лейтенанта. Но далеко не последний. Навыков работы у молодого "погранца" с минометами и "катюшами", наводящими животный страх на душманов, конечно, не было. Но за два года артиллеристы поднатаскали Шейбака и чужим возле грозного оружия он себя уже не чувствовал. Воевал, как все, четко усвоив простую науку: душманы превращаются в трусливых, прячущихся в норах шакалов сразу, как только на своей шкуре ощутят, что их не боятся. В конце 88-го на запыленном, выцветшем камуфляже замполита появилась медаль "За боевые заслуги" - пожалуй, самая почетная награда для всех, кто видел кровь и слышал свист пуль и снарядов не с телеэкрана, а наяву. Затем - медаль "От благодарного афганского народа". Позже - грамота Президента и знак воина-интернационалиста. 

Чем конкретно занимались Виктор Иванович и его сослуживцы в Афгане? Дислоцированным в ДРА пограничникам - приходилось выполнять самые разнообразные задачи. Контролируемый участок каждой мотоманевренной группы доходил до 150 километров в глубину. Необходимо было охранять госграницу СССР со стороны Афганистана, уничтожать бандгруппы на приграничной территории. А еще - сопровождать грузы и развозить так называемую гуманитарную помощь по приграничным кишлакам. 

- За все время службы в Афганистане на нас ни разу не нападали в кишлаках, куда мы привозили "гуманитарку", - признается подполковник. - Население встречало дружелюбно, помогали, чем могли… А знаете, что запомнилось мне больше всего из афганской эпопеи? Уход из этой страны. Местные жители умоляли остаться, чуть ли не на броню бросались! За все подразделения я говорить не стану, но у нас было именно так. Мы дислоцировались в северном районе, в котором проживали узбеки и таджики - родственники тех, кто эмигрировал из России после революции 1917 года. И этим тоже многое объяснялось. Что еще запало в памяти? В мотоманевренной группе, в которой я служил, погибли всего два пограничника. Да, мы понесли потери, без этого на войне нельзя. Но потери - минимальные. 

А объясняется подобного рода феномен просто. Погранвойска всегда были, есть и будут элитой Вооруженных сил страны. Уровень подготовки командиров и личного состава высок. Поэтому все операции тщательнейшим образом планировались. В кишлак первыми входили разведчики и саперы. Маршрут следования транспорта с гуманитарным грузом сохранялся в глубочайшем секрете. Боевое охранение, дозоры выставлялись своевременно. То есть все делалось не с кондачка, а по четким законам воинской науки. Отсюда - минимальные потери в боях, отсутствие засад на тесных улочках селений и дружелюбные улыбки уставших от войны крестьян, протягивающих к "шурави" руки за хлебом. 

- Я, как и все офицеры-пограничники, где только ни служил! - размышляет Виктор Иванович. - Разве что в Прибалтике, Арктике и на Кольском полуострове не охранял рубежи Отечества… В 99-м закончил академию, в сентябре 2000 года приехал в Орск. Но Афганистан стал особой вехой в моей жизни. Не жалею, что побывал там. Мы выполнили свой долг, советско-афганскую границу сохранили в неприкосновенности. Возвращаясь в Союз, я и представить себе не мог, что война в ДРА продолжится! Думал, уйдем мы - и все, мир наступит. Не наступил… Все-таки правильно говорил красноармеец Сухов: "Восток - дело тонкое"… 

                                     Николай ОВЧИННИКОВ. 

(В материале использованы снимки из личного архива В. Шейбака.)